Донос самурая (сказка)

О японских самураях часто думают, как о воинах. Они и есть воины, коли идет война. Но само название «самурай» происходит от слова «сабурафу», что значило «служить», «прислуживать». То есть самураи — слуги своего господина, который, в свою очередь, может быть слугой господина более знатного.

Давным-давно японской провинцией Харима [ныне юго-западная часть префектуры Хёго] правил господин Тамэиэ из рода Такасина [1037—1106 гг.]. И у него, разумеется, было много слуг-самураев. У кого-то из самураев была более или менее «военная» должность, вроде телохранителей. Кто-то больше хозяйственные вопросы решал. А какие-то из самураев никаких постоянных обязанностей не имели и были, что называется, на побегушках. Надо кого-то в дальний уезд послать — вызывают первого попавшего праздношатающегося слугу и велят в командировку собираться. Ну а он уж своих слуг собирает и с ними отправляется задания выполнять.

Вот таким слугой на побегушках был самурай, настоящего имени которого уже никто и не помнит, скорее всего, не помнили и тогда, потому как все звали его просто Сата. Служил этот Сата давно, состарился на службе, но жизнью был доволен. Жизнь у Саты удалась.

Так вот господину Тамэиэ потребовалось собрать налоги из дальнего уезда и передать некоторые распоряжения. А для выполнения поручения послал он этого самого Сату. А тот и доволен: командировка — это какое-никакое развлечение, а в глубинке ты уже не слуга на побегушках, а уважаемый представитель главы провинции. Все с тебя пылинки сдувают и норовят всячески задобрить.

Как и положено в таких случаях, Сата остановился на постой в доме главы уезда, за несколько дней управился с делами и вернулся в столицу провинции. И уже на подъезде к замку один из слуг, желая поддержать разговор с Сатой, спросил ненароком:

— Господин, а как вам та красотка?
— Какая красотка?
— Ну которая живет в доме уездного начальника, та, с длинными волосами?
— Дурак! Ни о какой красотке мне не ведомо. Что ж ты не доложил по месту, а рассказываешь только сейчас?
— Виноват, господин! Я думал, вы в курсе, ведь она размещалась за ширмой от вас [в те времена в домах не было принято делать отдельные комнаты, все размещались в общем зале, а пространство разделялось ширмами].
— Откуда она вообще взялась?
— Да обычное дело. Сбежала из столицы с каким-то проходимцем, а он ее бросил. Уездный голова ее пожалел и приютил, да никому не показывает. Она ему время от времени что-то шьет.

Сата как о красотке услышал, тут же идеей загорелся. Первым делом к своему господину пошел:

— Я еще не все ваши поручения в том уезде выполнил.
— Что же тогда вернулся? Езжай, доделывай!

А Сате того и надо. Вернулся Сата в дальний уезд, тоже заявил, что не все дела доделал, а сам к ширме, за которой красавица ютилась. Снял с себя поношенную накидку и бросил через ширму: «Зашей!»

Очень скоро накидка снова показалась над ширмой. Сата довольный ее принял: «Слыхал я, что ты шить мастерица, но такая скорость и покорность действительно поражают!» — глянул, а все прорехи на месте, только в одну вставлен небольшой бумажный свиток.

Развернул бумажку самурай, читает:

Не ждала такого результата
Я же не бамбуковая чаща
Для чего же мне оставил Сата
Скинутый наряд свой немудрящий.

И тут его охватил гнев: «„Сата“? Просто „Сата“? Ты позволила себе назвать меня, полномочного представителя просто по имени? Да меня сам князь называет только „Сата-сан“! А тебе пристало обращаться не иначе как „Сата-сама“ с соответствующими поклонами!..» — и всё такое прочее. Ругал самурай и даму, а всех ее родственников до седьмого колена, и все части ее тела, вплоть до сокровенных, а закончил угрозами: «Я тебя научу вежливости!» — довел даму до слез и ужаса, а сам кинулся к уездному голове: «Господину Тамэиэ будет доложено о вызывающей непочтительности в вашем доме к его прямому представителю!»

Когда Сата в столицу вернулся, только и чертыхался: «Безмозглая тварь! Не уважает ни меня, ни центральную власть в моем лице!» — и написал донос на экстремистски настроенную даму и покрывающего ее начальника.

Вскоре Тамэиэ вызвал к себе Сату для уточнения подробностей. Тот шел, потирая руки и прихватил с собой экстремистское стихотворение.

Такасина-но Тамэиэ выслушал самурая, взглянул на листок и вдруг похвалил даму за утонченность: «Это ведь аллюзия на „Джатаку о тигрице“ [одну из историй о прошлых жизнях Будды]. Принц Сата [Махасаттва] пожалел умирающую от голода тигрицу и пожертвовал своим телом, скинув одежду в бамбуковой чаще [в долине Катманду в нынешнем Непале]».

Тамэиэ велел выгнать Сату со службы в три шеи, а даме послать ценные подарки.

Так донос самурая погубил его карьеру.