Слышали мы истории про разных японских оборотней: и про тануки [енотовидных собак], и про кошек, и про чудовищных змеев. Но самые главные оборотни в Японии — это лисы. Лучше всех они умеют людей морочить, любят это дело и практикуют даже просто забавы ради.
Вот рядом с одной японской деревней такая зловредная лиса жила. Пакостила людям помаленьку: сперва из озорства, а после из шкурного интереса. Стали люди ей подарочки носить, чтобы она дарителей не трогала. Все знали, где она живет и как ее зовут — Ямада. Вот Ямаде этой и приносили гостинчики, оставляли у входа и надпись писали: кому, да от кого. А чтобы поток подарков не прекращался, надо было лисе Ямаде тем, кто гостинцы не носил пакостить еще больше.
А одним их тех, кто лисе Ямаде взяток не носил был дедок один. Был этот старичок немного, скажем так, со странностями, а еще косил на один глаз. Но его недостатки не помешали в свое время жену найти хорошую. Странности мужа ей даже нравились, по крайней мере, с ним не соскучишься, как с «благоразумными» мужчинами. А к косоглазию она привыкла, всегда смотрела на его здоровый глаз — и всё у них было хорошо.
Да и старик любил свою мудрую супругу и часто носил ей с базара речную рыбу, к которой жена имела слабость.
Вот как-то раз снова пошел старик на базар. А лиса Ямада тогда так осмелела, что прилегла отдохнуть на солнышке прямо на дороге у рисового поля, знала, что никто не посмеет ее тронуть.
Как увидел старик лису на дороге, разозлился. Зачерпнул на поле грязь и в Ямаду кинул: «Эге-гей!»
Вскочила лиса на все четыре ноги, хвост поджала, по обочине к меже метнулась и в зарослях скрылась.
Старик посмнялся и дальше на базар пошел. А лиса смотрит на него из-за кустов и тявкает: «Назад-то ты по этой дороге пойдешь, к женушке своей возвращаясь! Вот, кстати, пока ты гуляешь, можно жену и проведать!»
Сорвала Ямада листок, положила на голову, сосредоточилась и точь в точь-в-точь стариком стала. Прокашлялась и попыталась голос имитировать: «Эге-гей! Эге-гей! Эге-гей! Вот так сойдет...»
Лисы-то по-человечески разговаривают на самом деле не очень хорошо, у них гортань по-другому устроена. Больше лисы повторяют за собеседниками их слова, но тем, кто находится под наваждением, кажется, разговор bltn как разговор, никаких странностей.
Взяла лиса с поля несколько кусков навоза и превратила в речную рыбу: «Вот теперь посмотрим, кто будет смеяться!»
Пришла в стариков дом и кричит:
— Старуха, я дома!
— Что-то ты рано сегодня!
— Сам знаю, что рано!
— А рыбки купил?
— На!
— Немногословен ты сегодня!
— Сам знаю, что немногословен!
Подумалось стариковой жене, что старик общается как-то странно. Взглянула она ему в лицо, а вместо левого, здорового глаза у него глаз косой.
Лиса-то когда на деда глядела, его левый глаз для нее справа был. Вот она и перепутала стороны, глаза местами поменяла.
Поняла старуха, что перед ней оборотень, верно, лиса Ямада, но виду не подала:
— Ты, верно, устал с дороги?
— Сам знаю, что устал.
— Ну тогда поднимайся в комнату и ложись отдохнуть.
— Сам знаю!
— В доме у нас прохладно. Ты обычно когда спишь ноги в мешок засовываешь.
— Сам знаю, что в мешок!
— А когда ноги согреваются, ты мешок до плеч натягиваешь.
— Сам знаю, что до плеч!
— Что-то ты как обычно не просишь меня затянуть горловину мешка?
— Сам знаю про горловину!
Затянула старуха горловину мешка у шеи мнимого мужа. А лисе Ямаде в мешке и впрямь тепло и уютно стало, она и задремала.
А тут настоящий старик пришел:
— Старуха, я дома!
— Тс-с-с, пойдем, чего покажу!
Отвела старуха старика в комнату, а там из мешка голова старика виднеется, да так оборотень уснул, что начали проглядываться и лисьи черты.
«Вот те на!» — вскрикнул старик. Лиса услышала, проснулась, попыталась вскочить и бежать. Да куда там, в мешке далеко не убежишь. Приняла она свою естественную форму и взмолилась:
— Ради богов и будд, не убивайте меня! Я никогда больше не буду вас морочить!
— Больно мне нужно с тобой кармически связываться! Беги уже и впредь думай, прежде чем людей пытаешься обмануть!
Развязал старик мешок, лиса выпорхнула из него, вылетела из комнаты и умчалась.
И больше ее в тех местах не видели. Ушла, видать, Ямада, не вынесла позора.
Так старик и деревню от морока уберег, и добро многим людям сохранил, что на лисьи взятки уходило.